Творчество хозяйки салона

Цикл "Вещный мир"
Вещный мир - Фонтан - Часы - Каблук - Сорочка - Кровать - Кувшин - Горшок - Сигарета - Помада - Электричка - Кошелка - Ложки - Ручка - Пузырь - Бумага

Вещный мир
Они живут, живут иначе,
И очень трудно разобрать
Ту жизнь «в себе», а мне тем паче…
Ее хотелось бы понять.

Я задаю вещам вопросы,
Ловлю неслышимый ответ:
Благословенье и угрозы
Творцов, призвавших их на свет.

Фонтан
Забил фонтан.
он, не оскудевая,
толкает воду в мезальянс-
в чудесный брак с воздушною стихией.
Он превращает в радугу и пену
и лень придонную воды,
и воздуха подвижный беспредел.
Ты – шум!
Ты – шарм!
Ты - сила!
Ты – восторг!

Часы
Они всю жизнь спешат куда-то,
Не отдыхая никогда.
Для них преграда – не преграда -
Сквозь все проходят в никуда.

В них проявленье высшей силы,
В них – час потех и судный час
И с постоянством, сердцу милым,
Меняют все. Меняют нас.

Но остается постоянным
Размер их шага на пути.
Не изменить его обманом,
И впрок его не запасти.

Они – проявленное время.
Часы им имя и закон.


Каблук
Иду по улице
и вдруг,
гляжу – лежит в снегу каблук.
Один лежит…
Наверно зря…
А рядом – иноколея.
Каблук такой высокий, тонкий
не выдержал во время гонки.
Хозяйку ж вывезла кривая.
Она успела… и босая…



Сорочка
Кричали сорок сорочат,
Что баба вышила сорочку
Свому любимому сыночку:
- Пусть все на диво поглядят!

Узор по вороту и низу
По полю – брошены цветочки…
Цвета и формы на сорочке
Кричат не хуже сорочат.

Кровать
Как потактичнее узнать,
О чем скрипит в ночи кровать?

Быть может, это гимн труду?
Но… труд в горячечном бреду.

А может, старческий испуг?
- Боюсь, не выдержу потуг!

Или супружеская брань:
- А ну-ка, прочь!  А ну, отстань!

Иль это яростный экстаз
Блажит сверхчусвством напоказ?

Нет! То вздыхает колыбель,
Качает детскую постель.

Покуда крошка засыпает,
Мир недвижимый колыхает
Вокруг дитя рукою мать.
Легко ли целый мир качать?!

Вот и скрипит в трудах кровать.

Кувшин
С земли собрав частички праха,
Их оживил водой гончар.
Он мял и тискал их без страха,
Пока не вымокла рубаха,
И над спиной не взвился пар.

Он пел протяжно и невнятно.
В печи плясал и ждал огонь,
Чтоб снизойти на глину,
Помочь ей стать кувшином,
Одев изделье в бронь.

Кувшин замуровали в стену храма.
Он чревом ловит звуки,
чтоб продлить их.
Их нематериальной панорамой
Преображает прах из груды хлама
В спасения серебряные нити.


Горшок
Горшок был нелюбим ребенком.
Но он любил дитя и ждал,
Когда его услуги пригодятся.


Сигарета
Затискана, заласкана, желанна,
Порочна зельедышащим нутром,
В беседе – обольстительно жеманна,
Играет желторотым жадным ртом.

Горит, сгорая, едким глазом красным,
Жизнь пожирает жалким червячком,
Предупреждает, что курить – опасно
И падает раздавленным бычком.

Помада
фальшивый блеск
агрессия во цвете
холодный контур -
след карандаша
природа втиснута в гротеск
товар приметен
поднЯт в цене
и жаждет барыша
вниманием
броском нейроновых сетей
в гипофиз
программным сбоем биологии
в разнос
охота удалась
попался
ротозей
прирос
к воротам алчущей души
с табличкой алой
пиши "пропало"
апокалипсический прогноз

Электричка
По жизни катится до ночи с позаранку,
Сигналит так, хоть уши затыкай.
В ней упакован люд, как шпроты в банке.
Он самоупакован через край.

Она горда к себе таким вниманьем,
Искрит рогами, пожирая ток
И затихает, ткнувшись рыльцем в зданье
Вокзала, словно мелкий червячок.

Кошелка
Кошелке выпало лежать
В углу без почестей,
Лихую думу горевать,
Не спать ни ночи с ней.
А днем носить какой-то хлам
До дыр, до одури,
Ходить кокоткой по рукам,
Ни мига – лодыря,
Носить картошку и редис,
Белье до прачечной.
Потом исполнить круг на «бис»
В бреду горячечном.
И, ни вниманья за труды,
Ни слова доброго,
Ни фенек модных от «Бурды» -
Судьба убогая.
Как грязь земли, как жизни сток.
Тут до гордыни ли?
То – путь святых. Он крут и строг.
Кошелке – с ними ли?

Ложки
Маша кашу ела,
Ложкою гремела:
Тук да тук, да тра-та-та.
Рады больше живота
Машенькины ушки
Шуму от игрушки.
Мама в шоке, баба  - тоже:
- Наш ребенок – нехороший!

Папа был умней и круче,
Чтобы Машеньку не мучить,
Взял поленце, сделал ложки
Не для супа и картошки,
А специально для игры –
Музыкальные дары.

Тра-та-та да тук-тук-тук –
Очень музыкальный звук!

Ручка
Рука – не ручка,
Она – хозяйка.
А ручка – штучка,
Что пишет байки
Хозяйки в книжку,
Дает автограф.
Умна не слишком.
Ее удел – прах.
Руке владыка
Хозяйки воля.
А ручка – прихоть
Писца – не более.
И то, что писано –
Уже не вырубить.
Писать изыскано –
Толпу рукой водить.

Пузырь
Малыш на выдохе не сотворил кумира,
Но сотворил пузырь.
И тот недолго жил, но жил в полете
  на виду у мира.

Переливались радугой бока
И останавливались в изумленье люди:
  - Вот чужеземный гость издалека!

Он родом из страны с названьем «Детство».
Как он попал в наш материальный мир?
Хлопок… Исчез. Бесследно, без последствий.

Наверно, гость ошибся измереньем,
Исправился, ушел туда, где пенье
Не держит притяжение земли.

Бумага
Бумага стерпит все: каракули ребенка
И типографский груз печатного станка,
Изящной линией она проявит тонко
Задумку графика и труд ученика.

Желтеет лист в дыму бессонной ночи,
Преображая мысль в волнительный роман.
Бумага стерпит даже то, чего не хочет,
Но то, к чему принудит графоман,

Она закрутит травку в козью ножку,
Растопит печь, как разжигают страсть,
И окружит заботой мягкой крошку,
Точней - ее испачканную часть.